Мы провели неделю в Уругвае и вернулись загоревшие, отдохнувшие и готовые возобновить наши заметки о танго и туризме в Большом Buenos Aires и пригородах ... и эта заметка будет об одном очень, очень отдалённом пригороде.
Где все?
После безуспешных поисков милонги в пятницу вечером и ужина в безлюдной parilla, мы решили отправиться спать. Следующее утро выдалось солнечным, дул свежий ветерок, и мы отправились гулять по улицам sin rumbo fijo. На главной площади я увидел несколько солдат, одетых в нарядную церемониальную форму кавалеристов Granadero. Я воспользовался камерой Alejandra, чтобы сфотографировать солдат в высоких шляпах, охранявших огромную конную статую генерала с голубем на голове. Когда я подобрался поближе чтобы сделать снимок, солдаты заметили меня и начали краем глаза за мной наблюдать. А потом, когда я повернулся и стал уходить, они снова принялись болтать и вести себя совсем как группа подростков глазеющих по сторонам в поисках девушек. Да они собственно и были подростками. Такая расслабленная атмосфера царила повсюду, это ярко контрастировало с нервным напряжением свойственным Buenos Aires. Мы прогуливались вдоль волнолома и смотрели на грузовые суда. В этот тихий субботний день, старинный центр вполне процветающего города Монтевидео имел вид экономически отсталой территории, изолированной от остального мира по воле некоего эксцентричного диктатора. Вдоль берега тянутся широкие автострады, по которым почти никто не ездит. Только иногда что-нибудь вроде Шевроле 55-й модели или древний Фиат, или Рено медленно прогромыхает мимо, а прильнувшие к окнам пассажиры наблюдают за неспешно проплывающими видами. Местные жители очень дружелюбны, но, несмотря на то что они постоянно потягивают мате, что должно было бы их возбуждать, они погружены в задумчивое, почти беззаботное состояние духа. Они сильно отличаются по характеру от энергичных Porteños, но это очень мило. Днём мы решили проехаться на автобусе по центральной улице города (18 de Julio), так наш невозмутимый водитель слушал оперу и специально остановился посреди квартала, чтобы подобрать пару пожилых леди. Он потягивал мате и болтал с нами о том, как бы ему хотелось очутиться в Buenos Aires, там где кипит настоящая жизнь. Аналогичная поездка на 12-м автобусе в Buenos Aires (colectivo 12 (el doce)) напоминает безумную автомобильную гонку Мистера Жабы (персонаж сказки Милна), с маневрированием между грузовиками и такси, и пешеходами, бросающимися врассыпную в надежде спасти свои жизни. Один мой друг едва не погиб, когда нетерпеливый водитель защемил его ногу задней дверью. Его тащило за автобусом, а заднее колесо вращалось в считанных сантиметрах от его головы, пока водитель не отреагировал на крики пассажиров и не остановился. Но Монтевидео такой тихий и спокойный город, что я даже видел на улицах велосипеды оставленные без замков.
Если в Buenos Aires танго живёт и процветает, то в Монтевидео оно ... как бы живёт. В объявлениях указано множество проводимых милонг, однако их непросто найти. В пятницу ничего не проводилось, а в субботу место проведения оказалось закрытым без объяснения причин. Нам в итоге удалось отыскать одну особенную милонгу, она называется Mercado de la Abundancia и проходит раз в два месяца в очень интересном месте. Вот вам хороший совет. Если вы устали от прозябания на дне пищевой цепочки милонг Buenos Aires, просто пересеките реку. Вы будете блистать. Вы станете олицетворением настоящего «fulgor» в танго! Может быть танго и зародилось в Монтевидео, но если это так, то оно похоже повзрослело, купило билет на Buquebus и переехало жить в Buenos Aires.
Милонга проводилась в замечательном месте, это было старинное здание рынка занимающее почти весь квартал, на его высокой резной металлической крыше, были установлены прожекторы уличной подсветки. Внутри помещения дымились четыре parrillas, но потолки были столь высокими, что воздух оставался чистым. Внутри было полно народу, в основном, они пришли пообедать в ресторанах и посмотреть на танцы. Это было весёлое заведение, и люди были вполне милы, но, боюсь, я становлюсь танго-снобом, поскольку ни музыка, ни танцевание не произвели на меня особого впечатления. Сначала музыка напоминала нам какие-то из известных оркестров, но мы никак не могли понять какие. Это всё были хорошие оркестры, но почему-то крутили их концертные записи, а не записи музыки собственно для танца. Я всё спрашивал Alejandra, слышала ли она когда-нибудь эти записи, и она говорила что нет. В конце концов, она воспользовалась методом, который я опробовал будучи в США. Она пошла и поговорила с ди-джеем. Он сказал, что понимает, что это не совсем та музыка, но он ничего не может поделать. Хозяева рынка составили из композиций одну длинную непрерываемую запись. Наконец эта запись окончилась, ди-джей взял бразды правления в свои руки, но качество музыки особо не улучшилось. Он ставил какую-то сборную солянку из всякой всячины, тут то я и понял насколько я привык полагаться и ценить профессиональную работу ди-джеев Buenos Aires. Не было никаких кортин, разделяющих танды, и музыка шла в полном беспорядке. Вальс следовал за милонгой, затем Calo, потом, возможно, De Caro или концертная запись Pugliese, а вслед ещё одна милонга. Мы постоянно вставали из-за столика, садились обратно и начали уже ощущать себя запасными футбольной команды, которых то запускают на поле, то снова садят на скамейку. Это заставило меня осознать необходимость и важность хорошей организации танд и кортин между ними. Мы не могли поймать ритм. Нам приходилось ждать начала песни, затем возможно поворачивать обратно к столику, только для того, чтобы через пару минут снова вскочить при звуках любимой мелодии. Была и ещё одна проблема. Навигация была просто чудовищна. Я больше недели не танцевал на заполненном танцполе и подумал было, что это у меня проблемы. Я решил это проверить. Я переместился к правому краю танцпола, придвинулся совсем вплотную к столикам и начал аккуратно танцевать в стиле «baldosa». Я оставался чуть ли не на одной точке, в плотном объятии, исполняя компактные giros и короткие rock-steps. Практически сразу же, парень впереди нас сделал широкий шаг назад прямо в нашу пару. Затем пара идущая сзади задела нас, они танцевали в открытом объятии; локти в стороны и махи ногами. Минуту спустя в нас чуть не врезался кто-то занесённый из центра зала. Я уже ждал, что вот-вот один из столиков оживёт и подскочит чтобы нас пнуть, но тут музыка закончилась. Я спросил у Alejandra как она себя чувствует, и мы решили, что с нас хватит. Мы даже попытались потом потанцевать в одном из боковых коридоров, ведущих к обеденным столам, но один из парней со своей партнёршей проследовал за нами и начал танцевать рядом, досаждая нам своими локтями и летающими ногами. Может быть всё дело в пустых улицах. Porteños привыкли всю жизнь существовать в сантиметрах от опасности на улицах запруженных автобусами и машинами. Этим же людям такое непривычно. Толпы слишком их возбуждают, и у них нет навыка перемещения среди масс людей.
И я не хочу сказать, что люди здесь какие-то грубые. Совсем наоборот. Они весьма милы, но они не понимают сути танго. Мы разговорились с женщиной сидевшей рядом, и она сказала «Мы не такие как Porteños. Мы очень застенчивые. Нам нелегко танцевать.» Может это и есть ответ. Эти люди слишком милы, чтобы танцевать танго! Они не чувствуют себя в танго особенно уверенно, но когда группа танцоров стиля candombe под грохот барабанов вышла на сцену, они задвигались гораздо свободнее. Толпа будто бы сбросила внутренние оковы, и её движения обрели внезапное изящество. Candombe считается одним из предшественников милонги и танго, но какую-то связь заметить трудно. Для меня это выглядит как очень Африкано-Кубинская вещь, очень слабо напоминающая танго.
В воскресенье мы прогулялись по rambla, набережной вдоль моря, в восточной части города, а затем решили попытать счастья ещё на одной милонге в ресторане Don Trigo. Милонга проводилась в маленьком помещении в задней части ресторана, сам ресторан располагается в респектабельном районе Pocitos. Я сидел за столиком, потягивая destornillador (к нему я пристрастился в последнее время), и пытался исполнять роль объективного танго-репортёра. Итак, что мы имеем: небольшой деревянный пол, шесть – восемь танцующих пар, зеркальный диско шар сверкает лучами. Танцующие выглядели очень неопытными, но они, со свойственной всем начинающим неуклюжестью, очень старались танцевать в музыку. Ага, музыка, мы снова побеседовали с ди-джеем, его зовут Daniel. Очень приятный человек, но он объяснил нам, что в Монтевидео любят только медленные танго, вроде Calo или Pugliese. Более быстрая музыка Buenos Aires им не подходит. Но он опять же был очень мил и поставил специально для нас несколько записей Tanturi.
Может быть виной тому была выпивка, но начало казаться, что не стоило мне так отзываться об этих людях. Они не пытались танцевать на публику. Они производили впечатление очень искренних людей, пытающихся следовать музыке, они не демонстрировали той самоуверенной удовлетворённости, которую (с сожалением должен отметить) часто можно наблюдать на милонгах в США. У меня возникло впечатление, будто я шпионю за ними. А если что-то из того что я скажу или напишу заденет одного из них или даже повредит репутации здешнего клуба или милонги? Я весь в раздумьях и сомнениях, а это не хорошо ... ни в писательстве, ни в танцевании танго.
Затем мы зашли поужинать в уютную parrilla, и я попросил столик подальше от табачного дыма. Официанты забегали вокруг в поисках удобного места, и когда двое посетителей за соседним столиком попробовали закурить, официант переговорил с ними, и они немедленно затушили свои сигареты и извинились. Я знаю, что слегка подшучивал здесь над ними, называл медлительными провинциальными родственниками Porteños Buenos Aires, но жители Уругвая, это самые замечательные люди каких я только знаю. И я совершенно не понимаю, почему танго здесь настолько слабо развито. Просто удивительно, что в четырёх милионном городе по другую сторону реки от Buenos Aires, с такими глубокими танго-корнями, находится всего лишь пара десятков пар танцующих танго пару раз в месяц.
Мы отправляемся отдохнуть на пару дней в Colonia, а затем обратно в Buenos Aires.
(Замечание от моего редактора, Alejandra. Она говорит: 1. Нужно чётко дать понять, что голубь приземлившийся на голову генерала Artigas на Plaza Independencia – это всего лишь дикая птица и не является частью памятника и, что: 2. Происшествие произошедшее с Ed, когда его нога застряла в дверях автобуса, было лишь случайностью, и, возможно, даже случилось по его вине, и никоим образом не должно бросать тень на чистую, надёжную и безопасную репутацию муниципальной автобусной службы Buenos Aires, равно как и на репутацию её ответственных служащих.)