Celia и Natu
Немного отвлекусь от темы: мой испанский оставляет желать много лучшего, я говорю в лучшем случае как пятилетний мексиканский ребёнок из Sonora. Во время моих первых визитов в Buenos Aires, я всегда с трудом и очень медленно обретал собственное ощущение танца. Я не мог справиться с нервным напряжением, свойственным всякому новичку, и мне требовалось около недели, чтобы расслабиться и прийти в себя. И хотя теперь я не испытываю подобных проблем со своим танцем, что же до знания языка, то создаётся такое впечатление, будто часть моего мозга, ответственная за знание castellano, всякий раз закрывается на замок, стоит мне только ступить на аргентинскую землю. Я ловлю себя на мысли, что уставился в лицо собеседнику и прекрасно понимаю смысл того что он говорит, но слова звучат для меня полнейшей абракадаброй. С тем же успехом он мог бы говорить по-английски, и я бы тоже ничего не понял. Всё зависит от ситуации. Я могу болтать на castellano весь день с Alejandra и не осознавать этого, но стоит водителю автобуса или такси обратиться ко мне, и всё что я слышу это лишь – «mmvbfft sovvla». Так что было бы логично предположить, что общение с такой могучей личностью как Celia вызовет у меня в мозгу перманентный ступор. Однако ничего подобного, я вполне непринуждённо общался с ней на castellano.
Статус Celia в танго-мире весьма весом. Она является profesora de danzas clasicas y folkloricas, и она танцевала с Pepito Avellaneda и Antonio Todaro. Она широко известна как хореограф танго-театров (в частности она принимала участие в постановке Forever Tango), и она уже очень давно обучает танго – 20 лет назад она начинала обучать вместе с Eduardo Arquimbau, когда его жена ждала ребёнка. Celia пользуется очень большим уважением в Buenos Aires, но она неизвестна в США, поскольку она там не работала (хотя она даёт уроки в Европе). Она также является «Maestra de Tango» в Teatro San Martin. Это большой театр на улице Corrientes, и он является культурным центром Аргентины в том, что касается театра, folklorico, современного танца, музыки и танго (Teatro Colon – центральный театр балета, оперы и концертов). Здание театра занимает почти целый квартал – это многоэтажное сооружение со множеством репетиционных залов. На девятом этаже располагается танго FM-радиостанция. Однажды нам с Alejandra довелось присутствовать на одном из уроков в театре, которые Celia даёт для танцоров серьёзно изучающих танго-шоу, но сперва я хотел бы рассказать, как мы побывали на уроке в её клубе, где преподавалось социальное танго.
Сначала меня удивило то, что на уроке она использовала классическую последовательность из восьми шагов! Почему-то у меня засело в голове, что хорошие учителя так не учат. Может потому, что такая методика ассоциировалась у меня с самыми первыми уроками танго.
Мой первый танго-инструктор ничего не понимал ни в танго, ни в танго-музыке, но он знал последовательность из восьми шагов и использовал её в качестве отправной точки на длинном, нескончаемом пути из уроков, суть которых состояла в зазубривании шагов и комбинаций. Хотя он был неплохим парнем, и его чувство юмора в сочетании с обильной лестью позволяли ему удерживать своих студентов. Кроме того ему удавалось очень тонко убеждать своих учеников воздерживаться от участия в любых других танго-мероприятиях – это приводило к тому, что танго-кругозор его студентов не расширялся, и они были изолированы в рамках его персонального танго-мира. Но ведь вам незачем было куда-то стремиться – он и его жена организовывали все нужные мероприятия. Ради развлечения учащихся, он устраивал множество показательных выступлений, он проводил собственные необычные версии практик и «милонг», часто местом проведения служили огромные полупустые помещения. Я думаю, многим это нравилось, поскольку многие из его студентов оставались с ним довольно продолжительное время. Ты выходил после каждого урока с явным ощущением достигнутого прогресса, так как всякий раз ты выучивал парочку новых и непростых движений в танго. К сожалению, он не учил постуре, контакту с музыкой, прогулке. К тому же, тебе даже не приходилось вести ни на какое из этих движений, ведь партнёрши параллельно заучивали свои зеркальные партии. Он занимался с мужчинами в одной стороне зала, а его жена проходила с партнёршами то же самое на другой. Единственной технической деталью, которая обсуждалась на уроках, было абсолютное правило его жены: она ненавидела любую форму физического контакта, и правая рука партнёра обязана была лежать строго на левой лопатке партнёрши, средний палец ровно в дюйме от центра её спины. Точно в одном дюйме. Попробуй нарушить это правило, и расплата следовала немедленно. Мне потребовалось немало времени, чтобы выяснить, что это вовсе не было самым важным из правил аргентинского танго.
Помню, когда я уже начал ощущать себя чуть более опытным, я попробовал как-то раз изменить направление движения в одной из комбинаций шагов, что нам преподавали. Я танцевал с его женой, и когда на нашем пути оказалась другая пара, я попытался повести партнёршу в другом, непредвиденном направлении. Она исполнила целое шоу – крайне неуклюже споткнулась, потеряла равновесие, повалилась назад, а затем стала на весь зал отчитывать меня за страшную допущенную ошибку. Однако я уже не был круглым идиотом и после этого случая начал подозревать, что что-то здесь нечисто. Прозанимавшись ещё месяца четыре, я в конце концов был вынужден отбросить всё чему меня учили и начал пытаться изучать танго по видео. Те первые занятия танго, что я посещал, агрессивно продвигались как уроки «аутентичного Аргентинского танго», и мои бывшие соученики возможно и по сей день так и продолжают маршировать в этих больших залах под тихую танго музыку, что льётся из динамиков подобно успокаивающим фоновым мелодиям, которые можно услышать в приёмных покоях лечебниц для душевнобольных. Тем не менее и он, и его жена были вполне милыми людьми, и его ученикам всегда было приятно выслушивать из их уст слова одобрения, но сегодня, всякий раз когда я слышу как кто-то позиционирует себя в качестве танго-«инструктора» или продвигает свои танго-уроки, я склонен подходить к этому с изрядной долей здорового скептицизма. То чему они меня учили, увлекало прямиком по дороге в танго-ад, и я до сих пор немножко на них злюсь (Это заметно?).
Ух, и припомнится же такое! Но, похоже мне уже полегчало, так что вздохнём поглубже и будем продолжать. Если уроки моего первого учителя можно было бы сравнить с «приятной прогулкой в парке Палермо», то те уроки, которые Celia даёт в своём клубе – это нечто совсем противоположное. Попробую подыскать аналогию. На ум приходят такие названия как Иво Джима, Нормандия и Босния. Или что-то вроде минного поля.
Клуб Celia называется Lo de Celia, и, без сомнения, это одно из мест в Buenos Aires, где танцуется танго самого высокого уровня. Celia даёт уроки как в Teatro San Martin, так и в своём клубе, и как-то раз нам довелось побывать на уроке у неё в клубе. Она замечательный человек, но не вздумайте играть с ней. Хотя Alejandra и говорит, что характер Celia слегка смягчился в последние годы, но был случай, когда одна из подруг Alejandra, более озабоченная поиском романтических знакомств нежели танго, напросилась на уроки. Alejandra пыталась её отговорить, но без особого успеха. Ко второму уроку Celia раскусила истинные мотивы своей ученицы и предложила ей выметаться. Женщина была просто в ярости.
Вот, что я увидел у неё на уроке: я уже знаком с ней, и Celia тепло нас приветствует, я ей весьма интересен, гринго танцующий с Alejandra. Мы садимся в дальней стороне клуба, подальше от неё, поскольку Celia постоянно курит. В основном она сидит и только переговаривается с двумя пожилыми milongueras, которые помогают ей на занятиях, эти женщины – подруги Alejandra по милонгам. Учащиеся танцуют, а музыка настолько хороша, что я с трудом удерживаюсь от желания встать и потанцевать. Но на самом деле я слегка побаиваюсь Celia. Складывается впечатление, будто она лишь курит и болтает со своими подругами, но конечно же она видит всё. Она буркнула что-то, и Alejandra смеётся. «Ты что, считать разучился?» выкрикивает Celia. В основном в зале молодые люди, но один из учеников, мужчина моего возраста, прокрадывается мимо Celia и присаживается сзади чтобы передохнуть. Она накидывается на него «На этих уроках мы работаем. Если хочешь сидеть, иди домой и не возвращайся.» Мужчина лишь качает головой и иронически ухмыляется, но через минуту он уже снова на танцполе. Похоже, он не очень то её боится. Alejandra рассказала историю, как однажды Celia говорила по сотовому, сидя спиной к залу, и вдруг развернулась и принялась отчитывать студента совершившего ошибку. Просто мистика какая-то. Минуту спустя, очередная жертва попадается ей под руку. «Да что с тобой творится? Ты вообще музыку-то слышишь?» кричит она из-за своего столика. Но кажется, что никто здесь особо её не пугается. Должно быть все уже привыкли, и должен признаться, что её репутация «Монстра с глубины 20 тысяч футов» кажется мне слегка преувеличенной. Хотя кое-кто, кого задевает её язвительный тон, и недолюбливает её (что вполне можно понять), но все с кем она работает, по-настоящему её любят, и единственный milonguero о котором я знаю, что он её не любит, сам слегка что называется tarambana. Этим словом описывают в общем-то неплохих людей, но обладающих уж очень вспыльчивым характером, и конечно же Celia не тот человек который позволяет обращаться с собой неуважительно.
Во время урока, она иногда встаёт, чтобы показать или поправить ошибку, и она часто ведёт женщин в качестве партнёра. Milongueros утверждают, что она лучшая женщина-лидер в Buenos Aires. Alejandra говорит, что Celia использует последовательность из восьми шагов, поскольку в ней содержатся все ингредиенты необходимые для танго-прогулки. Но в основном её уроки для начинающих (на которых я пока не присутствовал) состоят из хлопков руками и отработке ощущений музыкального ритма. Ходят слухи, что кое-кто из танцоров претендующих называться milonguero, (утверждающих, что они учились танцевать в 50-х и всё такое), на самом деле обучались танцу у Celia. Но если они действительно учились у Celia, это не могло происходить в 50-х годах ... разве что она преподавала прямо на углу напротив своего детского садика.
Другая подруга Alejandra могла бы стать идеальной ученицей для моего первого танго-инструктора. Она была очень милой, искренней женщиной и обладала пожалуй самым главным качеством необходимым для изучения танго: она отчаянно желала научиться. Но ... у неё абсолютно не было ни малейших способностей к танго. И, хуже того, она знала об этом. Мой первый танго-инструктор наверно просто обожал бы такую ученицу. Он взял бы её под крылышко и, не скупясь на слова похвальбы и поддержки, заключил бы её счастливую навечно в своём танго-мире. Эта женщина вбила себе в голову, что лишь только Celia и может научить её танго и попросила Alejandra устроить её на занятия. Спустя неделю Celia вынесла свой вердикт: «Я всего лишь преподаватель танго, а не волшебница». Celia была очень терпелива с этой женщиной, и та старалась упорно работать на уроках, но Celia не стала устраивать никаких дымовых завес. Она достаточно уважала свою ученицу, чтобы тактично намекнуть, что можно и дальше продолжать ходить на занятия, однако её мечты о танго-славе вероятнее всего так и останутся лишь мечтами.
Первый урок, на котором мы побывали – это было занятие для танцующих социальное танго. А на прошлой неделе мы пошли на урок для обучающихся сценическому танго, и я предполагал, что Celia будет очень строга со своими студентами, но ничего подобного. Мы находились в большом репетиционном зале в Teatro San Martin, и я укрылся в углу комнаты. Я просто хотел понаблюдать, я порядком уже устал от своего кашля и недосыпания, и она об этом знала, но ... «Amor! Amor! Vamos! Vamos a trabajar!» («Милый мой! Ну же! Давай поработаем!»). И хотя при этом она смеялась, но она и не подумала начинать урок, пока я не поднялся со своего места и не встал в один ряд с остальными 35-40 молодыми учениками. Во время этого урока она не курила, что должно быть было ей чертовски тяжело, и это показывает насколько она хороший человек, но чёрт побери, она прошлась по мне по полной программе! Едва ли я когда-нибудь ещё стану сетовать, что мне недостаёт упражнений на базовую технику. Назад и вперёд шагаем мы по залу, выполняя сложнейшие упражнения на баланс и шаг, по большому залу шагаем вперёд и шагаем назад под ритм громкого танго, а Celia рядом всякий раз начинает хлопать, если класс сбивается с ритма. Я чувствовал себя просто ужасно, весь в поту, но мне это нравилось! Легко можно впасть в самовлюблённое состояние «я – милонгеро», но в подобном классе вас быстро поставят на место. Упражнения были похожи на те, что использует Milena Plebs на своих занятиях, более ориентированные на сценические движения, но любые упражнения на баланс и контроль всегда полезны.
Celia была расслаблена, шутила со своими студентами. В такой стране как Аргентина к искусству относятся очень серьёзно, и деятельность Teatro San Martin поддерживается правительством, здесь происходит множество культурных мероприятий. Каждый год устраивается большое шоу и соревнование между всеми подразделениями театра – драма, современный танец, музыка, и т.д., и задача Celia, чтобы всякий раз побеждало танго. И ей это удаётся. Вопрос одной из студенток «Ты что, опять нас будешь до слёз доводить на репетициях шоу» вызвал всеобщий хохот, когда Celia ответила «Ну разумеется!». После всех этих упражнений, Celia показала нам одну комбинацию, которая мне понравилась. Вообще-то это была известная комбинация шагов из репертуара Cacho Dante, заканчивающаяся болео. Может быть он позаимствовал её у Celia? Я не очень-то умею делать болео, но я много учился и думаю что наконец-то разобрался в чём суть, и буду готов исполнить когда-нибудь и болео, если представится такой случай. Может я стану их использовать, если буду пробовать их практиковать. Затем она подошла ко мне и повела меня – и, скажу я вам, milongueros правы. Она замечательный партнёр, она рассмеялась и зааплодировала, когда я исполнил пару болео. Она говорит, что считает своей целью как преподавателя, воспитать таких партнёрш, которые превзойдут её в мастерстве, и что такое случалось всего лишь два раза. Одна из учениц, это Alejandra Arrue, известная в Buenos Aires танцовщица шоу-танго. В прошлом году я видел её выступающей в паре со своим мужем Sergio в Nino Bien. А другая – это та женщина, с которой я теперь так часто танцую.
Я уже говорил, что испытываю здоровый скептицизм по отношению к танго-инструкторам. Так что будьте осторожны. Такой же скептицизм я проявляю и в отношении инструкторов по лыжам. Они могут заморочить вам голову. Уж я то знаю, испытал на собственной шкуре. Когда я только учился ездить на горных лыжах, я перескакивал от одного плохого учителя к другому, пока один хороший инструктор не посоветовал мне обратиться к широко-известному гоночному тренеру Olle Larson. Я познакомился с ним поближе, мы подружились, я стал путешествовать на соревнования с ним и его командой и кататься с ним в свободное время и так постепенно обучился езде на лыжах. Вот как он меня учил. Каждые несколько дней, он предлагал мне сделать какую-нибудь очень простую вещь. К примеру, удерживать давление голени на переднюю часть стопы во время определённой стадии поворота или держать какую-то часть тела очень неподвижно. Я всегда отвечал: «Хорошо, но что насчёт ...». А он говорил, не беспокойся об этом. Затем, может неделю спустя, он рассказывал мне ещё о какой-нибудь незаметной детали. С течением времени, незаметно для самого себя, я превратился в хорошего лыжника. Самое важное было в том, что несмотря на то, что он говорил мне всего лишь об одной вещи, его опыт был таков, что эта вещь всегда оказывалась самой главной. Затем он ждал. И когда он видел, что я усвоил урок, он давал мне что-то новое.
Такого рода обучение исподволь – редкость в танго. Первым человеком, встреченным мною, который преподавал в таком ключе, был Osvaldo Natucci и его партнёрша Eladia Cordoba в El Beso. Natu – умный парень. Он работал в Испании промышленным инженером, и он серьёзный исследователь культуры милонгеро и техники танго. Его уроки всегда кажутся очень неформальными. Играет музыка, и ты танцуешь. Иногда он просит сменить партнёршу. Иногда, но не часто, он показывает какое-нибудь движение. Но ты начинаешь замечать, что периодически, на каком-то из занятий, он подходит и корректирует отдельную деталь в твоём танце, позицию руки, нюанс в постуре или шаге. И постепенно твой танец начинает улучшаться. Обычно он весьма спокоен, но иногда происходит нечто неожиданное. Если он ощущает вдохновение, то внезапно может пуститься в прочувствованный монолог о танго, будто неистовый проповедник узревший свет истины. Иногда это начинается с таких тихих фраз, что окружающим кажется будто он разговаривает сам с собой. Затем он начинает говорить громче, и люди подходят поближе. Я был свидетелем того, как огромные помещения заполненные людьми замирали на 10-15 минут в безмолвном благоговении перед этим проповедником Церкви Танго. Он очень много знает, но мой испанский настолько плох, что когда он начинает свою вдохновенную речь, мне с трудом удаётся что-то разобрать. Немногочисленные англо-говорящие студенты, присутствовавшие при этом, видя моё замешательство поспешили ко мне на помощь и выписали на бумагу кое-что из его слов. Помню, как он выкрикивал «Tango es bajo y sucio! No es academia! No es academia!» («Танго, простая и грубая вещь! Танго это не академия!»). Позже Alejandra стала сопровождать меня на этих уроках, и помогла мне лучше понять смысл его речей, а сам Natu был явно воодушевлён, что Alejandra ходит к нему на занятия.
Когда Natucci только открывал свою милонгу «Un Monton de Tango», практически единственными людьми сидевшими в пустом зале были Natu, его партнёр Osvaldo Buglione, Gerard Gellé и Alejandra. Позже эта милонга превратилась в одну из самых популярных в Buenos Aires, и Alejandra перестала туда ходить, когда там стало слишком много туристов. Думаю тогда это слегка задело чувства Natu, но сейчас всё наладилось, и мы с Natu стали друзьями. Мы с ним находимся «на одной волне», и он ещё один из тех людей, с кем я могу вести разнообразные пространные дискуссии на castellano. Он хорошо образован, у него цепкий ум, и похоже он знает всё, что только можно о танго, его истории и людях. И особенно о музыке.
Методика обучения у Natu, и, как я понимаю, методика Celia тоже, похожи на манеру преподавания моего друга Olle, лыжного тренера. Сначала даются важные основы, а потом люди танцуют. Эти учителя не пытаются вырастить из учеников своих клонов, но время от времени они могут подойти и дать какой-нибудь маленький, но важный совет, который может помочь вам ... и возможно только вам. Умный, опытный инструктор, с намётанным глазом, способен творить в таких случаях чудеса. И к тому же эти уроки настолько дёшевы сейчас в Buenos Aires, что даже если инструктора ничего вам не посоветуют, одна только музыка и возможность потанцевать уже с лихвой окупят ваши затраты.
Итак, мы сидели и наблюдали как Celia работает с учениками. Я замечаю одного молодого парня, и мне кажется, что я начинаю видеть танго глазами аргентинцев. Этот парень несколько неуклюж, похож на большого щенка, он забавно покачивается на шагах и тянет вперёд носки ног. Я начинаю наблюдать за ним и вдруг понимаю, что он очень погружён в музыку. В движении он использует весьма продвинутые каденции, он добавляет резкие, быстрые шаги на giros и при прогулке. Всё это похоже происходит на совершенно бессознательном уровне, и я прямо-таки вижу, как эти движения «вырастают» из его корпуса. Музыка увлекает его за собой как послушную марионетку! Это врождённый талант. Рано или поздно Celia подойдёт к нему и поправит какую-нибудь деталь, потом возможно ещё одну, а затем однажды она скажет: «Ну всё, хватит! Иди, и танцуй.» И если он останется верен себе, то сможет делать в танго всё что пожелает. Он этого не осознаёт, но он настоящий счастливчик. Но, думаю я про себя, а что если бы ему пришлось делать первые шаги в танго под руководством таких же преподавателей как и мне? У него не было бы ни единого шанса.
Сегодня выдался прекрасный денёк ...
Замечательный день в Buenos Aires! Промозглый холод сменился теплом и чистым небом. Похоже, что наступает весна, холодный смог, зависший над улицами, кажется наконец развеялся. Моё чёрно-белое кино теперь перешло на цветной стандарт Technicolor. Я выхожу из subte (метро) на Tribunales и прохожу вдоль большого старого здания суда, далее мимо confiteria на углу улицы, где любят посидеть адвокаты. Наверное в любом городе имеется площадь перед зданием суда и рядом кафе для адвокатов, и Buenos Aires не исключение. Затем я иду по улице мимо Teatro Colon, это один из знаменитейших оперных театров мира, и далее выхожу на просторы улицы 9 de Julio. Восхитительное зрелище. По-другому и не скажешь. Obelisco сверкает в лучах солнца, а широкая авеню обрамлена солидными старыми зданиями. Я направляюсь на юг к Congreso, впитывая в себя атмосферу и звуки улицы. Я пробудился от своей длинной, зимней, кашляющей спячки. Я вижу людей в костюмах коров и одного наряженного мышью, они прыгают вокруг детей, повсюду разного рода жонглёры, выбегающие на проезжую часть к автомобилям в надежде что-то заработать своим ремеслом. Я вижу как одна машина отчаянно сигналя, несётся по улице, у неё из окна торчит кусок белой тряпки. Я думал, что таким образом здесь что-то празднуют, пока Alejandra не объяснила мне, что этот способ передвижения используют в экстренных случаях, когда необходимо быстро доехать до госпиталя.
Я направляюсь на улицу Parana, что рядом с Plaza Congreso, чтобы повидаться с Oscar, я хочу отыскать кое-какую редкую музыку. Я ищу записи Anselmo Aieta, его имя я впервые увидел на стене клуба Sin Rumbo. Но этим мы можем заняться и позже. Просто выдался очень приятный денёк, чтобы скучать в тесном офисе у Oscar. Так что я просто брожу по Congreso, любуюсь интересной архитектурой зданий с высокими башнями и часами. Здание Confiteria El Molino даже украшено декорированной голландской мельницей. Я подумывал было поселиться в этом районе, но здесь есть определённые проблемы. Кажется, что практически любая политическая демонстрация завершается либо здесь, либо на Plaza de Mayo напротив Casa Rosada, так что тут не так удобно жить, и бывает довольно шумно. Но сегодня всё здесь прекрасно. Кажется, что высокий Obelisco на улице 9 de Julio должен являться центром Аргентины, но на самом деле центральной точкой считается монолит на Plaza напротив старого Teatro Liceo. Так же как и башня на Plaza Cagancha в Montevideo является нулевым километром и центром Уругвая, этот кусок белого мрамора считается центральной точкой Аргентины. От этого места отмеряются в Аргентине все расстояния. Kilometro Cero – отправной пункт для каждого путешествия. «Нулевая точка». Я в последнее время много размышляю о «нулевой точке» в танго. Это точка абсолютного баланса. Положение, которое нужно искать всякий раз когда мы собираем ноги, положение из которого начинается и в котором заканчивается каждый танго-шаг. И каждый танец. Я убеждён, что поиск постуры и равновесия в этой точке является ключом к технике танго. Однажды ночью, после милонги в Club Español и ужина с шампанским в Музее Ветчины (я не шучу!), я вскарабкался на 2-х метровый monolito, чтобы проверить своё умение балансировать. В час ночи, я находился ровно по центру колонны на Plaza Congreso, в темноте, я стоял в точке где начиналась и заканчивалась Аргентина, а Alejandra следила не заявятся ли полицейские.
Но сейчас на улице полдень, и после моего визита к Oscar, я могу вернуться от Congreso домой двумя путями. Первый способ, мой самый любимый – метро, линия 'A', с вагонами обшитыми деревянными панелями и висячими лампами. Другой вариант – это colectivo 12. Я решаю сесть на автобус 12 перед зданием Congreso, и тут подъезжают сразу 3 двенадцатых автобуса. Бывает, что иногда они сбиваются в группы, и поскольку я хитрый пассажир, я запрыгиваю в последний из них, чтобы не ехать в толпе. Еду домой и всё думаю «Какой славный день!» Я с интересом смотрю по сторонам. На улицах много прекрасных женщин, прогуливаются бизнесмены в строгих костюмах. На одной из улиц двадцать рабочих растянулись на полквартала и медленно тянут кабель. Они вытянулись в линию и, склонившись, бредут вперёд, на плече кабель, а на лицах застыла непроизвольная гримаса. Похоже они осознают, что выполняют всё ту же тяжёлую физическую работу, что и бурлаки тянувшие на Волге баржи, только теперь они вытягивают четверть мили оптического фибер-кабеля. Я в таком приподнятом настроении, что хочется выпрыгнуть из автобуса и начать тянуть вместе с ними. Сегодня мы с Alejandra идём в красивый Club Español, и это возможно самое прекрасное для милонги место в Buenos Aires. Там возможно будет даже приятнее чем в La Ideal, и уж во всяком случае танго там наверняка лучше. Я вчера говорил со своим лыжным тренером Olle, он завершил работу в своём летнем лыжном лагере на Mountain Hood. Он хочет успеть в Hood River, чтобы застать окончание сезона виндсёрфинга в Gorge, и мы готовы туда поехать! Что может быть лучше, чем рассекать по реке в сентябре, а затем отправиться в Портленд по соседству, где танцуют лучшее танго в США? Огромный скинхед с бородкой и пирсингом на лице, сидит рядом со мной, и я замечаю, что он делает странное движение пальцем перед своей грудью. Смотрю в окно, вижу, что мы только что проехали мимо католической церкви, и понимаю, что он перекрестился.
Постоянно происходят ситуации, которые напоминают мне, что Аргентина это другая страна. Помню мы были в отделе электроники, в огромном дисконтном супермаркете, вокруг царила атмосфера технологий 21-го века, очень привычная любому жителю США. Я обсуждал с консультантом покупку ноутбука, но тут он извинился и сказал что ему нужно уходить. Подошёл другой молодой человек чтобы занять его место, они обнялись и поцеловались, подтверждая передачу смены. Аргентинцы и Уругвайцы постоянно подходят друг к другу на улицах, задают вопросы, что-то обсуждают. В штатах, я бы мог целый день бегать по делам и оставаться в своём собственном внутреннем мире, общаясь только с необходимыми мне по работе людьми в банках, магазинах, офисах. Инстинктивно я возвожу вокруг себя стены, не желая ни физического, ни эмоционального контакта и даже избегая смотреть незнакомцам в глаза. Подсознательно присутствует ощущение, что незнакомцы всегда немного раздражают, могут быть навязчивы и возможно даже опасны. Но стоит прогуляться по Buenos Aires, и эти стены начинают рушиться. Кто-нибудь подойдёт, откроет дверь вашего частного, маленького компактного убежища и запросто зайдёт внутрь. К вам могут подойти, чтобы узнать время или как пройти, а потом начать рассказывать чем они занимаются и как провели день. Пассажир проезжающей машины опустит окно и станет разговаривать с вами. Симпатичная молодая девушка может остановить вас на улице и спросить что-нибудь. Едва знакомая, скажем по работе, привлекательная женщина может запросто подойди, обнять и поцеловать вас. Стены вокруг вас рушатся самым поразительным и приятным образом. Я пришёл к мысли, что когда начинаешь думать об Аргентине, как об одной огромной семье, семье, отношения в которой гораздо более страстные и искренние, чем во многих реальных семьях в США, всё становится на свои места. Молодые парни в супермаркете обнимаются не потому что они геи. Молодая девушка подходит к вам не для того, чтобы попытаться познакомиться. Парень в машине, который только что вас подрезал, опускает окно не для того, чтобы вас пристрелить. Он ещё один из членов вашей семьи и просто хочет поговорить. Они все – одна большая аргентинская семья, и такое поведение для них очень естественно. И если вы действительно придётесь им по сердцу, берегитесь. Во время этого визита, когда мы пришли в Lo de Celia, и я сел рядом с пожилым milonguero, к которому испытываю очень тёплые чувства, этот человек просто не мог сдержать своих эмоций, ведь никто не ожидал, что мы с Alejandra вернёмся из США. Минут пять он глазел на меня, смеялся, обнимал и щипал за щёки. Не хочу чтобы мои слова звучали как туристическая реклама, но даже одна такая тёплая встреча уже окупает стоимость вашего авиабилета.
Какого же мнения они о нас, о Norte Americanos? Они иногда используют слово «холодильник», в смысле «холодные». Я думал что это довольно несправедливо, пока не попробовал посмотреть на нас их глазами. У меня есть несколько очень хороших друзей, друзей которых я знаю уже лет двадцать, и тем не менее я чувствую себя весьма неуютно, даже когда просто здороваюсь с ними за руку. Я не просто холодильник, я морозильник.
⚹⚹⚹⚹
Мы снова ходим по клубам и наслаждаемся танцеванием. Поскольку мы пытаемся избегать сигаретного дыма, то приходим пораньше, когда ещё мало народу, и также предпочитаем большие залы с высокими потолками. В прошлую субботу мы пошли в Circulo Trovador. За последние пару недель это у нас первая настоящая милонга в Buenos Aires. Circulo Trovador – это достаточно новая милонга. В то время как основные ночные толпы танцующих концентрируются по субботам или на окраине в Sunderland, либо в центре у Celia и в Canning, Circulo Trovador стало той милонгой, которую выбирают пары, желающие просто потанцевать в просторном приятном месте. Милонга проводится в огромной комнате, со стеклянной витриной во всю стену, всё это больше напоминает помещение современного автосалона. Местоположение милонги совсем новое, но само здание клуба очень старое, ещё 19-го века. Мне здесь нравится, поскольку большой объём комнаты, а также соседнее прилегающее помещение помогают избегать повышенной концентрации дыма. Музыка была замечательная, и, несмотря на то, что было много танцующих, места на танцполе хватало всем, кроме того большинство из пар демонстрировали навыки хорошей навигации. Хотя этой милонге и недостаёт атмосферы старых клубов, но зато на танцполе больше места (правда довольно скользко – используйте резиновые подошвы или смачивайте водой) и воздух сравнительно безопасен для здоровья. Кстати, на воскресной милонге проводимой Cacho в Avellaneda (о которой я писал в главе про Leales y Pampeanos и фотографию Carlos Gardel), есть отгороженная прозрачным пластиковым занавесом от основного зала область для некурящих, и она стала одним из наших излюбленных танцевальных мест. Рядом находится бар, сквозь занавес виден основной танцпол, и хорошо слышна музыка. Здесь всё ещё хорошо ощущается атмосфера милонги, но при этом мы дышим чистым воздухом. В последний раз в этом мини-зале к нам присоединились ещё 7-8 пар, и несколько человек пришли из основного помещения чтобы понаблюдать.
Хотя похоже грядут перемены. На прошлой неделе в La Nacion была опубликована статья ведущего кардиопульманолога страны, в которой он пишет, что две трети аргентинцев не курят, однако имеют проблемы с дыханием из-за дыма курящих. Он призывает ввести ограничение на курение в общественных местах.
Мой кашель так меня донимал, что один из друзей добыл для меня чай состоящий из смеси чая манзанильи, аниса и кусочков листьев коки. Впервые я попробовал листья коки, когда мы поехали в прошлом году в La Puna, там в La Provincia de Salta, рядом с Боливией в аргентинских Андах есть неземной красоты горная долина. Это место напоминает мне Горную Неваду, где я вырос, правда высота там не 5000 футов, а целых 15000 футов ... и горы вокруг поднимаются ещё выше! Индейцы, которые работают там в шахтах и на соляных копях, жуют большие куски листьев, а из вулканического пепла смешанного с яйцами делают что-то вроде пепельниц. Они набивают листьями эти «пепельницы», а потом начинают откусывать от них и поедать вместе с листьями, чтобы ослабить силу коки. Повсюду зелёные листья коки продаются в больших пакетах за несколько песо, мы готовили из них чай чтобы справиться с высотным недомоганием. Я также выпил немножко этого чаю перед тем как мы пошли там танцевать на милонгу в Salta и должен сказать что уж это вас точно заведёт. Это была самая странная и весёлая милонга из тех на которых мне довелось побывать, и мы там так веселились, что решили сходить туда ещё раз в субботу. У меня ещё оставался целый пакет листьев, когда мы улетали в США, и я уже хотел было засунуть его в дорожную сумку, но вовремя опомнился и выбросил.
Помимо посещения милонг, мы с Alejandra также арендовали помещения для практик. Это стоит около 5 песо в час – меньше двух долларов. Обычно это комнаты с хорошим деревянным полом, зеркалами и CD плеером для вашей музыки. Иногда мы просто отдыхали и устраивали частную милонгу, просто наслаждаясь музыкой, но чаше случалось так, что пробуждалась моя педантичная натура, и мы начинали работали над постурой, равновесием и шагом. Для меня идеальный танго-шаг представляется самой сложной, практически недостижимой целью в технике танца, и временами я работаю над ним настолько упорно, что Alejandra от этого устаёт и ей требуется перерыв. Она говорит, что много лет танцует с лучшими милонгеро Buenos Aires, и иногда её слегка утомляет гринго утверждающий, что она не умеет ходить. Правда она соглашается, что танцевание со мной изменило её стиль и считает, что теперь она движется лучше и более музыкально – хотя технически это более сложно. Наши совместные практики побудили меня написать заметку о том, что мне удалось узнать о равновесии и шаге из просмотра видео со старыми танцорами и тех видео, что я снимал в клубах, но, прочитав написанное, я не совсем уверен, что это подходит для публикации в интернете.
Новичкам в танго всегда хочется изучать новые фигуры и шаги. Я с большой неохотой подхожу к изучению новых фигур, но в ходе наших практик мы заметили интересную особенность. Мы не пытаемся специально делать новые шаги, они получаются «сами-собой». Мы начинаем перемещаться новыми способами, с новыми каденциями, которые похоже впитываются нами в процессе посещения множества клубов. Одной из замечательных особенностей здешнего танго является то, что несмотря на разный уровень мастерства, практически все танцующие находятся в compás и перемещаются ощущая музыку точно так же как и ты. Они ступают в пол чётко в такт, и их пятки проскальзывают друг мимо друга 'tic' ровно на середине такта. Шаг-tic-Шаг-tic-Шаг-tic. Все находятся в compás. Редко можно увидеть пары танцующие не в ритм.
На нынешнем этапе моего танго-развития для меня представляется опасным впасть в привычку повторения одних и те же паттернов в танце, к примеру делать всегда один и тот же шаг после giro или в определённой ситуации всегда шагать в сторону. Всё это множество клубов и разнообразная музыка неким образом перестраивают и обогащают наш танец. Даже наши giros превращаются в нечто иное. Иногда мы начинаем giro, потом останавливаемся, пережидаем, двигаемся обратно и начинаем снова. Это очень интересные и новые ощущения ... и я чувствую, что это очень музыкально. Начинаешь закручиваться, раскручиваешься и повторяешь снова. Чтобы так двигаться требуется хороший контакт, но мы чувствуем, что он у нас есть, двигаемся вместе и находим новые каденции. Нам очень комфортно. Кажется, что нам удаётся чувствовать музыку на более глубоком уровне, и мы замечательно проводим время. Всё настолько замечательно, будто бы нам достался подарок и не потребовалось ни уроков, ни упорной работы. Мы оба в танго уже очень давно и наслаждаемся им как никогда раньше!
Проказник
Я люблю смотреть как он работает. Он медленно перемещается по нарядному залу, юная бразильянка прижалась к его груди, и когда он проходит мимо нас, он коварно ухмыляется. Он похож на счастливого ребёнка сбежавшего из школы. Я с ним мало знаком, но уверен, что он лет пятьдесят вёл обычную трудовую жизнь, а теперь пришёл его черёд поиграть. Я практически уверен, что этот, невысокий слегка сутулый человек, явно не являлся объектом женского поклонения во времена своей молодости, но достигнув 75 летнего возраста внезапно превратился в дамского угодника. Да ещё в какого. Он всегда безупречно одет, под рукой охлаждается бутылка шампанского, и любая леди на милонге знает, что всегда может присесть к нему за столик и выпить бокал. Он всегда рад оказать помощь начинающей тангере из любой страны мира, ведь ещё не наступил вечер, и пока танцпол не заполнен, вполне можно преподать урок не нарушая правил милонги. В его уроках всегда переизбыток ganchos и особенно задних sacadas, но женщины похоже не против. Они получают такой нужный им урок танго, плюс бокал шампанского, а он замечательнейшим образом проводит своё время. Что может быть лучше? В конце каждого танца всегда следует милый комплимент и поцелуй. Он такой заботливый, и он настоящий джентльмен. Я очарован. Похоже, я только что увидел себя в будущем, и это будущее я провожу не на поле для гольфа.
Mario Orlando
Наша антитабачная стратегия заключается в том, что мы приходим на милонги очень рано, а затем уходим с них в самом разгаре, когда клубы сигаретного дыма начинают сгущаться. Это неплохо работает и даёт нам возможность взглянуть на танго-сцену под несколько иным углом, как если бы вы пришли посмотреть на цирк, когда он только-только приехал и шатёр ещё не установлен. Мы лишаемся возможности участия в церемонии «подобающе позднего прибытия, с обязательными приветственными поцелуями». Мы начинаем танцевать, когда уборщица ещё не закончила подметать полы и раскладывать новую туалетную бумагу. Мы можем всласть пообщаться с ди-джеями и организаторами, поскольку они ещё не очень заняты. Повсюду мы встречаем Mario Orlando. Он должно быть самый востребованный ди-джей в городе, мы видели его вечером в Nino Bien и Sunderland, а также в El Arranque и на милонге Diego в La Ideal днём. Наверно он ещё работает и на других милонгах. Он хороший парень, и мы часто болтаем с ним перед началом милонги. Он теперь более элегантен, избавился от бородки и причёски-хвост и похудел. Он больше не походит на безумного фаната сериала Star Trek – теперь он выглядит приятно. Как-то раз, пока милонга ещё не началась, он и его молодая подруга потанцевали вместе с нами. Наши музыкальные вкусы несколько различаются, но он делает свою работу на-совесть. Я заметил, что он использует песню Tie a Yellow Ribbon в качестве кортины в Sunderland, а песню Tennessee Ernie Ford Sixteen Tons в La Ideal. Последний раз я слышал её лет 25 назад: «When ya' see me comin' better step aside! A lotta' men didn't and a lotta' men died!» («Если я прохожу мимо, лучше уйди с дороги! Многие не ушли, и теперь многие мертвы!»). Это несколько сюрреалистическое зрелище, видеть как Porteños в костюмах и галстуках, полные достоинства, под звуки такой музыки возвращаются за свои столики в La Ideal. Desde el Alma, а сразу за ней Sixteen Tons.
Orlando очень популярен, поскольку он ставит ту музыку которая нравится людям, в этом и состоит его работа. Музыкальный вкус, это очень личная вещь, к примеру Alejandra очень нравится Daniel на милонге у Celia, у меня же любимый ди-джей Natucci в El Beso. Его милонга Monton de Tango очень популярна, её посещает множество уважаемых милонгеро, но в прошлом публика не всегда понимала его выбор музыки. Возможно он слишком умён, чтобы быть ди-джеем. Он рассказал мне, что определил около 700 танго, пригодных для танцевания, и цель его проекта – найти, классифицировать и предложить публике ещё большее количество композиций. Мне то не кажется, что под все эти танго можно танцевать, но Natucci уверен в обратном и, чтобы подтвердить свою точку зрения, он иногда ставит эти танго на милонге в El Beso и смотрит на произведённый эффект – эффект обычно следующий, все начинают жаловаться на музыку ... Но его собственный тонкий музыкальный слух и мастерство интерпретации, позволяют ему танцевать эти танго. Я заснял его на видео, и эти записи наибольшим образом помогли мне в понимании каденций танца. Вот что он делает: Он замерев стоит и ждёт. Он говорит, что это как ждать пока подъедет автомобиль. Затем, когда он поймал свой ритм, он как бы запрыгивает внутрь, жмёт на газ и бросается в танец. Потом он выскакивает из «автомобиля» и снова ждёт. У меня есть видео его танца, и когда ты начинаешь понимать что он делает, это смотрится завораживающе и прекрасно ... но многим людям кажется, что это выглядит странно. Конечно, мнение кого бы там ни было, волнует Natu в наименьшей степени, ведь он общается с очень высококлассными мастерами танца, такими как Tete и Gerard, которые понимают и уважают его. Эти ребята часто танцуют серии из 7, 9, 11, 13 и даже большего количества удвоений. Это означает, что вы делаете шаги и в сильную, и в слабую доли такта. Мне долгое время не удавалось разобраться с этим, поскольку эти принципы обычно погребены под слоем других концепций, которые связаны друг с другом крайне запутанным образом. Но после того, как Natu продемонстрировал эти шаги, и я заснял их на камеру, всё начало становиться более понятным. Теперь я тоже делаю такие шаги, но конечно же я не претендую, что хоть сколько-нибудь приблизился к уровню этих мастеров. Хотя мне нравится танцевать в такой манере, с длинными быстрыми пробежками, когда я слышу подходящий фрагмент в музыке. Правда, одна такая пробежка привела к большому столкновению в Sunderland (об этом позже). Такое танцевание открывает новые перспективы, и вы в любом случае не останетесь незамеченным. Пожилые танцоры часто спрашивают об этих шагах, они понравились даже Michael Walker, который много расспрашивал о них. Они очень отличаются от его стиля танцевания, и он несколько раз просил нас приходить к нему на уроки, чтобы их продемонстрировать.
Субботняя милонга в Sunderland обычно начинается в 10 вечера, но мы пришли настолько рано, что в большом баскетбольном зале был холодно и пусто. Вокруг ни души, хотя из колонок и доносилась какая-то музыка. Было ещё слишком рано, и царила такая странная атмосфера, что как-то инстинктивно, я поинтересовался у официанта – а можем ли мы выйти на танцпол и потанцевать. Вот, что он ответил: «Конечно можете! Это ваш дом. Когда вы здесь, вы можете делать всё что угодно, танцевать, пить, есть – всё что пожелаете. Это ваш дом» Я влюбился в Sunderland еще три года назад, стоило мне переступить его порог. С тех пор как я посмотрел фильм Tango, Baile Nuestro, я мечтал побывать здесь. Может быть мне просто по душе всё связанное со спортом, но я чувствую себя как дома в этом спортивном клубе, на этой старой игровой площадке.
На протяжении всего нашего визита в Buenos Aires, мы не попадали в большие столкновения на танцполе – до вчерашнего вечера. Вы просто не поверите. Мы с Alejandra были в одиночестве на танцполе, да и во всём здании наверно было человек пять. Мы довольно беззаботно кружились в танце и врезались прямо в Orlando, который пересекал танцпол. Никто из нас не заметил друг друга, и мы на полной скорости впечатались в Orlando, прямо локтями ему в грудь. Не представляю как вообще такое могло произойти, это как если бы две машины столкнулись где-то посреди соляной пустыни озера Bonneville, невероятным образом найдя друг друга. Никто из нас не ушибся, но все мы были настолько поражены произошедшим, что не могли сдержать смеха.
В тот вечер я ещё немного поснимал, но я замечаю, что делаю это всё реже. Похоже, что у меня уже есть всё, что я бы хотел иметь на видео. Да, надо конечно же понимать, что вы не можете просто так прийти на милонгу и начать снимать. Сначала нужно договориться с организаторами и при съёмке нужно вести себя сдержанно. Пару недель назад в Sunderland работала профессиональная съёмочная команда с несколькими камерами, и когда они подобрались прямо к краю танцпола и начали снимать ноги танцующих, я почувствовал себя несколько неуютно. Хотя Sunderland – это идеальное место для съёмок, просторный зал и баскетбольные скамейки для зрителей вдоль стен. Можно на них взобраться и снимать всё что вам интересно.
Я пытаюсь быть объективным в вопросах съёмки и не выносить строгих суждений, снимаю то, что представляется интересным. Я просто снимал танцующих вчера вечером, и вдруг в мой видоискатель попала парочка странного вида существ. Я прекратил съёмку, спустился со скамеек вниз и указал на них Alejandra. Оказалось, что это была пара, которая должна была выступать тем вечером (мы ушли до выступления). Чувствую я снова заведусь, коль скоро уж речь зашла о танцорах танго-шоу. Ну ладно, могу же я позволить себе немножко поворчать. Они были все в чёрном и перемещались с той кошачьей грацией, которая свойственна всем шоу-танцорам и нарабатывается лишь в результате упорных тренировок ... но никогда раньше не видел я такого тягостного и безрадостного выражения лиц. Казалось, будто их терзает боль или же они киллеры и внутренне настраиваются перед выходом на задание. И они были настолько зажаты, что им едва удавалось перемещаться под музыку, они двигались, с трудом попадая может в один из каждых трёх тактов. Я понимаю, что танго это серьёзно ... но ведь не на столько же. Они были похожи на участников состязаний по вальсу или фокстроту, которых показывают по телевизору, правда те хотя бы могут похвастаться приклеенной улыбкой, идущей в комплекте со вздувшимися на лице венами. И все эти шоу-танцоры пытаются танцевать абсолютно одинаково. Поймите меня правильно. Шоу-танец может быть прекрасным зрелищем, но мне кажется, что большинство из них стараются танцевать совершенно однообразно. И должен сказать, что когда они танцуют отходя от заученной хореографии, то создаётся впечатление, что они хуже меня знают и ощущают музыку ... а ведь я всего лишь Norte Americano. После почти двух месячной диеты из изысканных танцев в клубах, сценические танцоры представляются мне довольно странными существами.
Ну и хватит. Возможно вы скажете, что я ничего не понимаю в сценическом танго и ещё меньше в бальных состязаниях, но я подумал, что мне стоит высказаться, по крайней мере узнаем читает ли кто-нибудь ещё эти заметки.