V. Лучшие на видео

Ricardo Vidort

Человек, который поставил для меня музыку в клубе в ту ночь был Miguel Balbi, а мужчина, что дал мне совет был Ricardo Vidort, и, конечно, женщина была Alejandra. Miguel Balbi это блестящий танцор, певец танго, и верный друг. Miguel Zotto называл Balbi одним из последних динозавров танго, потому что он, как в старые времена, будучи выходцем из arrabal, принимал участие во всех аспектах танго – от организации мероприятий, до шоу-выступлений, не ложась спать всю ночь со своими mejores compañeros, los muchachos milongueros. Для меня, Miguel Balbi, конечно milonguero puro, чья жизнь вращается вокруг танго, но он также всесторонне развитый человек с опытом, интересами и работай за пределами милонги. Ricardo Vidort, однако, было немного другим. Я думаю, что он почти наверняка был последним из старой гвардии milongueros – compadrito, вся жизнь которого была посвящена танго и больше ничему. Он жил, как один из старых compadritos, и видел мир их глазами. Его отношение к работе, женщинам, танго, и жизни были как у них. Это было действительно Ricardo, который был динозавром. В самом деле, он был последним динозавром и это был его крест, который он нёс.

Ricardo всегда был полон историй о старом времени танго, но уже через некоторое время я слушал их с недоверием. Проблема была в том что вы никогда не были уверены, насколько правдиво он рассказал. Трудно было сказать, сколько украшений были добавлено к его рассказам о танго-практиках на углу улицы и боях на ножах по утрам на милонгах. Позже, когда он был действительно болен, он всегда говорил мне, что бросил курить, часто держа зажженную сигарету под столом, где, он думал, я не мог увидеть её. И рассказы о прошлом менялись. Я знаю, что в молодости он попал в беду, и хотя ему было более семидесяти в то время, он рассказывал, что всякий раз, когда он выходил на улицу (то есть каждый вечер), 97 летняя тетка с которой он жил, всё равно всегда повторяла ему: «Рикки, будь осторожен! Держись подальше от неприятностей!»

Его рассказы доводили Alej до сумасшествия, но я не был против них. Он не издевался ни над кем, он просто любил рассказывать людям то, что они хотели услышать. Он умер в прошлом году, но то что он болен я знал почти с самого начала. Однажды Alej подошла и спросила: «Ricardo говорит, что нуждается в некоторых анализах, но у него нет денег. Но просить нас он стесняется. Как ты думаешь, мы должны помочь ему?» Я сказал, конечно, мы должны помочь, но проблема была в том, чтобы найти предлог, как предложить ему денег. В то время он был в такой нужде, что ходил пешком по городу лишь бы сэкономить 70 centavos – стоимость билета на автобус, поэтому мы разработали план. Я сказал ему, что хотел бы приобрести некоторые картины, и что хотел бы купить те, что остались у него от антикварного бизнеса. Но эти картины должны где-то храниться пока у нас не было своего дома, поэтому картины оставались у него. История сработала, а я «оплатил« его картины, чтобы он сдать анализы. Несколько недель спустя, Alej сказала мне: «Ricardo был вчера вечером в............, он покупал шампанское для milongueros............! Это то, что он сделал с деньгами!»

Ну... Я был не слишком расстроен. На самом деле, я подумал, что это было здорово. Я знал, что он был болен, знал во сколько обошлось ему медицинское обследование, и я знал, результаты анализов. Тот факт, что он был достаточно умен, чтобы немного сэкономить, не беспокоил меня. Я дал ему немного больше, чем ему было нужно, и он, возможно, в клинике получил некоторую скидку. В любом случае, у него кое что осталось! И он, пожилой человек без денег с проблемами со здоровьем и неопределенным будущим, что он сделал, когда наткнулся на несколько песо? Он пошел на танцы и купили шампанского его muchachos milongueros! Я гордился им. ¡Que Compadrito! Я предпочел бы чтобы мои деньги пошли на шампанское и танго, чем на медицинское обследование. Несколько лет спустя, когда мы купили дом, мы шутил с Alej: «Эта стена выглядит голой. Нужно повесить те ценные картины, что мы купили у Ricardo».

(Примерно в это же время, что я познакомил Ricardo с Malena. Она была молодая, сумасшедшая анархистка, отец которой был известный психиатр. Malena – абсолютная противоположность Ricardo, но это не помешало ему сразу же пытаться ухаживать за ней. У него было плохое здоровье, и он уже был достаточно стар, он мог бы быть её дедом, но он пытался соблазнить её с первых минут встречи! Сущность compadrito не покидала его! )

⚹⚹⚹⚹

Проблема в том, что милонги без него были не те. Когда он входил в зал своим бойким шагом в костюме, происходило неуловимое изменение. Все, что бы они ни думали о нем, оживлялись. Вы сразу знали, что вы в нужном месте. Вы знали, что вы на настоящей милонге. Он всегда улыбался и был всегда счастлив и полон танго-энтузиазма. Он нуждался в милонгах, а милонги нуждалась в нем. Я думаю, ему нужна была любовь окружающих. Были времена, когда Ricardo, возможно, пытался слишком жестко сделать вас похожим на него немного больше чем следовало, или произвести впечатление на вас немного больше. Когда я начал снимать в клубе, он расстраивался, если я снимал других танцоров. Он был как маленький ребенок, который хотел что бы снимали его, и только его. Иногда, если он видел, как я снимал кто-то другого, он пытался так танцевать, чтобы попасть в кадр. А потом, когда я, наконец, сдавался и поворачивал камеру на него, он улыбаясь смотрел в камеру, пока танцевал, получалась немного необычная съемка. Ещё когда я искал видео для сайта, я выбрал пару с улыбающимся Ricardo, но Alej отвергла их. Она сказала: «Я не думаю, что стоит показывать людей, танцующих с большой улыбкой на лице. Это выглядит странно». Но если бы вы знали Ricardo, то поняли что для него это не было странно. Как и большинство milongueros, он с радостью ребенка относился к танцу. Он любил его, и гордился этим. Как ребенок с новой игрушкой, он думал, что это было лучшее в его жизни, и он хотел показать это. Это подлинная любовь к танго и такое отношение к танго распространено среди milongueros. Они любят то, что они делают, и гордятся этим. Я нахожу его очень привлекательным. Это совершенно отличается от того некоторого высокомерия что иногда заметно в танго за пределами Аргентины.

Хотя он часто бывал жесток ко мне, я уверен, что он любил меня. Если мы не видели друг друга некоторое время, он всегда принимался снова и снова рассказывать мне все новости, он был так рад меня видеть, что обнимал меня и щипал за щеки, как он говорил – это жест, который люди обычно делали детям в barrios сто лет назад. Но он был очень жесткий во всем что относилось к танго. Кроме той первой ночи когда я встретил его, он никогда больше не говорил мне ничего лестного. Я припоминаю одну ночь в Celia's. Alej и я только что прилетел из США, я устал и танцевал плохо и я знал это. Мне не было нужно, чтобы он критиковал, однако Ricardo подошел, и первое, что он сказал, было: «Что с тобой случилось? Вы пробыли три месяца в США и ты напрочь потерял compás?»

Он был критическим и жестким со мной, но как и все milongueros, в своей критике всегда был прав. Его глаз был совершенен, и я помню, каждый совет что он дал мне когда-либо о моем танце. Я помню всё это, и использую это каждый день. В самом деле, я помню буквально всё, что мне сказал каждый milonguero о технике танго. Их более десятка, что помогали мне, и я буду писать о них в следующей главе. А сейчас я просто скажу, что я никогда не получал плохого совета от любого из них. Эти советы были всегда простыми, четкими, практическими и верными. Иногда занимало несколько недель или месяцев, чтобы осознать это, но они всегда оказывались правы. Вот почему так легко запомнить всё, что они говорили.