V. Лучшие на видео

Ricardo Vidort

Я знал врача, которому, по роду деятельности, приходилось иметь дело с умирающими людьми, и однажды он сказал мне нечто, что я навсегда запомнил. Он сказал, что иногда члены семьи принимают самые чрезвычайные меры, такие как интубация и искусственная вентиляция, для сохранения жизни безнадежному больному. Он сказал, что это, вероятно, потому, что они чувствуют себя виноватыми из-за того что уделяли мало внимания умирающему при жизни и хотят сделать это в последнюю минуту. Тогда мне показалось это странным, но сейчас я лучше это понимаю.

После смерти Ricardo, мы с Alej отправились в Санта-Фе в Нью-Мексико на милонгу в память о нем. Было очень хорошо. Все танцевали, а затем мы просмотрели несколько видео. Но когда мы смотрели видео, я вдруг почувствовал себя плохо. Я не мог танцевать. Я просто хотел быть один. Когда я увидел его на экране – он будто явился ко мне, ему было больно, а я ничего не мог с этим поделать. Ricardo всегда хотел, чтобы его любили, уважали, и, мне стыдно признаться, было время, когда ничего подобного не происходило. И что ещё хуже, я вдруг почувствовал, что он это знал.

Я думаю, что это случилось тогда, когда я немного устал от Ricardo. Я прекращал уже прислушиваться к ему и стал больше общаться с другими друзьями. Но это было ещё хуже. Я всё обнаруживал новых танцоров и снимал их, а как танцует Ricardo, которого я видел сотни раз, уже не казалось таким интересным. Это было время, когда я забыл, какой блестящий танцор он был в действительности. Я помню один вечер в parrilla on Corrientes с Osvaldo Natucci и его давней партнершей Eladia Cordoba (я думаю, Osvaldo Buglione и El Beso тоже был там). Natu и я пили вино и разговаривали о Tete. Natu хорошо знал Tete – он жил с ним в большом доме вместе с Gerard Gelli, и рядом с другими milongueros. И Ricardo он знал очень хорошо. А Muma (бывшая жена Natu) – известная milonguera – была одной из партнерш Ricardo. (Именно из-за её болезни Ricardo не мог учить в тот вечер, когда я впервые встретился с ним и Alejandra в клубе на Suipacha. Alej пришела в последнюю минуту, чтобы помочь Ricardo с классом. Танго в Buenos Aires очень маленький мир).

Итак Natu и я громко шутим:

Я: «Tete велик...»
Eladia: «Да, Tete велик».
Natu: «Вы должны понять, Ricardo Vidort является маэстро».
Я: «Но Tete может делать то, что никто не может».
Natu: «Вы должны изучить Ricardo больше! Он «Великий Архитектор» танго...»

Alej знала больше, чем кто-либо за столом, потому что она танцевала и с Ricardo и с Tete сто раз, и она знала, насколько хорош Ricardo, но она была достаточно умна, чтобы промолчать. Мы говорили снова и снова, и, наконец, когда всё утихло, Natu сказал: «Ну, вы не можете судить. Танго это искусство. Кто может судить, кто лучше?» И я сказал: «Конечно, ваше право... (пауза)... но... (пауза)... Я всё ещё думаю... Tete лучше, чем... » Не успел я закончить, Natu и все остальные за столом присоединились и закончил предложение за меня, и мы все громко смеялись. Я думаю, что половина людей нас слышала.

Когда он умер, несколько человек сказали мне, что Ricardo говорил, что я великий танцор, но он никогда не говорил этого мне лично. Он всегда меня исправлял, и теперь я понимаю, что это принесло огромную пользу. Он, как и ряд других milongueros, ломая все правила, давал мне инструкции прямо на милонге. Но мне в голову приходила глупая идея, что он пытается показать всем, что я его ученик. Однажды ночью он подошел к нам с Alej на милонге, взял меня за руку и сказал: «Стреляйте в ноги! Стреляйте ноги!» (Он всегда говорил это, и мне потребовалось много времени, чтобы действительно понять, что он имел в виду.) Это очень важный совет, но я чувствовал себя немного раздраженным. Это случилось прямо перед несколькими milongueros, а мы с Alej были готовы танцевать, так что я сделал пистолет с моего пальца, и сделали вид, что делаю пару выстрелов по моим ногам. Все вокруг рассмеялись (даже Ricardo). Но теперь, я вижу, что он на самом деле просто хотел помочь, и я повел себя неуважительно, особенно в присутствии других милонгеро.